Штампованное счастье. Год 2180 - Страница 68

Молчаливая сцена. Генерал поджимает губы. Полковник нацепляет на лицо маску безмятежности. Плечи слегка опущены. Поза свободна. Сама невинность и искренность. Генерал укоризненно качает головой. Полковник разводит руками.

– Единственно, что могу сказать на этом этапе, сэр,– это очень важно.

– Ну конечно. Как же иначе? Все, к чему вы прикасаетесь, архиважно,– ехидничает Генерал.– Хоть кто-нибудь из ваших шпионов признался бы однажды, что создает видимость работы! Ей-богу, я отдал бы ему под команду свою личную охрану. Такому парню не грех довериться.

Голос полковника звучит примиряюще.

– У каждой службы своя специфика, сэр,– произносит он.

Генерал вызывает запись прибытия Ролье на авианосец. Склонив голову, легионер спокойно смотрит из глубины голокуба. Генерал дает увеличение. Умные глаза легионера чуть прищурены, он всем своим видом изображает внимание к речам флотского сопровождающего. Крупный план – вот он вскидывает винтовку и марширует назад через линию контроля. Четкая отмашка рукой. Ровный строевой шаг. Бесстрастное лицо.

– Все-таки в нем что-то есть,– задумчиво говорит Генерал.

– Так, значит, да здравствует новый символ Легиона, сэр?

– Не тешьте себя надеждой, что это вы меня убедили, полковник,– сварливо отзывается Пак.– Мне этот парень просто пришелся по вкусу. На том и порешим.

– Спасибо за виски, сэр.– Полковник поднимается и одергивает мундир.

– Паркер.

– Да, сэр?

– Если вы угробите парня, я этого не пойму.

– Ну зачем так мрачно, сэр,– примиряюще улыбается контрразведчик.– Мы же не звери.

19

Из инструктажа перед торжественным обедом: «Во время еды нож держат в правой руке, вилку – в левой. При этом мизинец в сторону не отставляется. Если вы решили передать кому-нибудь прибор, держите его за середину. Прибор берут за ручку. Не дуйте на горячую пищу и напитки. Не чавкайте. Не причмокивайте. Не прихлебывайте. Невежливо выбирать лучшие части общего блюда. Берите тот кусок, который находится ближе к вам. Не следует наполнять рот большим количеством пищи или откусывать большие куски. Старайтесь есть беззвучно и не торопясь. Не тянитесь за нужным вам предметом через весь стол…» Достаточно?

Щурюсь от яркого света. Как в медицинском отсеке, ей-ей. Вестовые в белых одеждах беззвучно движутся между столами, точно стая призраков. Потею от напряжения.

– Я всегда считал, что легионеры не дураки вкусно поесть,– склонившись ко мне, негромко произносит Командующий.

– Так точно, сэр. Но нас учили во всем проявлять выдержку,– вежливо отвечаю я. Не признаваться же в том, что не знаешь, как подступиться к десяткам блюд с экзотическими для слуха легионера названиями. А уж выглядят они и вовсе фантастически. Луковый суп по-парижски, антрекот по-бретонски под соусом морнэ, картофель дофине, паштет из утки, салат Парадиз, сыры, ветчина, угорь по-бургундски, конде из персиков…

Неземная пища синтезирована из тех же самых водорослей, дрожжевой массы и планктона, что и наш повседневный рацион. Обычные поставки гидропонных отсеков. Этим я успокаиваю себя, что ежедневное наше питание ничуть не хуже.

Я продолжаю борьбу со столовыми приборами. Кажется, глаза большинства присутствующих направлены на меня. Еще бы – весь обед Генерал демонстрирует подчеркнутое внимание к простому капралу. Я старательно выдерживаю прямую осанку. Осторожно распиливаю кусочки суррогатного мяса на фарфоровой тарелке. Донести до рта ложку, не расплескав по дороге ни капли. Держать спину прямой. Улыбаться. Все время улыбаться. Внимание мое постоянно отвлечено положением вилки и ножа. Занятие это ничуть не проще тренировок с полной выкладкой при пониженном тяготении.

Негромкие застольные беседы сливаются в тихий непрекращающийся шум. Прозрачные наряды дам целомудренно прикрывают кончики грудей. Супруга министра юстиции госпожа Штосс, присутствующая за нашим столом, дарит мне незабываемую улыбку, вежливую и обещающую одновременно. Хорошо быть героем. Взгляд мой курсирует по каботажному маршруту: ее декольте – переносица Генерала – поверхность тарелки.

– Попробуйте угря, капрал. Уверяю вас, от этого еще никто не умер.

– Благодарю, мой Генерал.

И снова – декольте, тарелка, переносица. Аромат, исходящий от супруги министра, пробуждает внутри незнакомые ощущения. Старший вестовой в белоснежном кителе не спускает с меня напряженного взгляда. Расслабься, парень, мы отпиваем вино крохотными глотками и не кладем локти на накрахмаленную скатерть. Мы же не дикари, в конце концов. Мы солдаты. Я пытаюсь представить, как бы Лиз выглядела в таком наряде. Я краснею, обнаружив, что уставился в одну точку. Супруга министра истолковывает мой взгляд по-своему:

– Наверное, вам было очень страшно, капрал? Все эти выстрелы, взрывы…

– Что вы, мэм. Ничего подобного,– мямлю я.– Я был слишком занят, чтобы бояться.

Ответная улыбка. Определенно, Лиз много привлекательнее этой разодетой куклы. Неожиданно ловлю себя на мысли, что слишком часто о ней думаю.

Тосты, что произносят в нашу честь, отличаются военной краткостью. Я благодарен офицерам штаба за то, что нам не приходится напрягаться с мудреными ответными формулами. Только присутствующий на обеде член Всемирного правительства – высокий смуглокожий господин – выбивается из регламента. Его десятиминутная здравица похожа на предвыборную речь. А может, это и есть предвыборная речь. Его вежливо слушают, а затем награждают жидкими хлопками. Член правительства раздает белозубые улыбки.

Выражение глаз Командующего во время этой речи вовсе не соответствуют улыбке на его губах. Глаза его – холодные регистраторы. Так, наверное, фиксирует цель артиллерийский дальномер. Я внимательно изучаю лицо Генерала. Ничего особенного в нем нет. Разве что возраст – явно преклонный. По меркам Легиона он глубокий старик – ему уже больше сорока. За весь обед мне так и не представилась возможность передать Командующему просьбу о назначении. Набор ничего не означающих вежливых фраз, и только. Генерал чувствует мой взгляд. Я поспешно отвожу глаза. Наверное, чересчур поспешно. Декольте, тарелка, переносица. Чертов запах! Чем это она пользуется?